Связанные кровью - Страница 80

— И кровь наших бойцов; и мудрость наших летописцев; и песни наших бардов.

— Ох. И это.

Аракс сбежал и покатился по полу, к бурному восторгу Жура. Джейм вздрогнула, но и глазом не моргнула, когда барс безрассудно сиганул к медной ванне. Рута бросилась вперёд, чтобы спасти золото от огня, а потом швырнула его в угол к радости кота, который ликующе помчался в погоню.

Вместе со сверкающим каскадом выпала записка.

— Похоже, мне назначили ежеквартальное довольствие, — сказала Джейм, читая её. — О, хорошие новости! Тори вернул Эрулан Бренвир. А это, похоже, в счёт моей части добычи. Но что за странный способ доставки и что за холодное, короткое послание. Он, верно, всё ещё зол на меня.

— Ну, он, видно, услышал, как ты угрожала ободрать Ванта живьём. Я видела его у края толпы. Потом он развернулся и ушёл, как раз, когда Комендант выступил вперёд.

— Так мне сказали и стены. Ну что такое, из всего возможного времени, он выбрал именно это, чтобы нанести визит!

— И чтобы прислать вам деньги, когда странствующие торговцы с юга уже давно ушли. Мы не сможем найти им достойного применения почти до самой весны.

— Я только надеюсь, что он и себе оставил достаточно. Трое, Рута, ты только погляди на это! Я никогда в жизни не держала в руках такого богатства.

Ну, может быть, в свою бытность учеником вора в Тай-Тестигоне, но тогда, всё, что она крала, принадлежало её мастеру Писаке, а кроме того, она скорее отдавала предпочтение самым сложным и рисковым кражам, чем самым выгодным. Однако, сейчас было неподходящее время посвящать Руту в подобные детали её биографии.

Прозвучал пятиминутный сигнал рога, указывая на скорое прибытие завтрака.

Джейм сгребла монеты и сверкающим дождём засыпала их обратно в мешок.

— Положи это куда-нибудь. Нет, не беспокойся о той, что досталась Журу. Кто-то же должен получить от них хоть какое-то удовольствие.

Пять минут спустя Джейм заняла своё место во главе своего стола. Зная, что она уже в пути, кадеты продолжали стоять до её прибытия. Все уселись только после того, как Шиповник рявкнула приказ, за исключением тех, кому было назначено сегодня обслуживать столы, бегая с чашками овсянки, корзинками хлеба и кувшинами молока.

Жур притащил вниз свою новую игрушку и гонял её по полу, между столами и стульями, ко всеобщему изумлению. Не один, и не два кадета остановили крутящуюся монету ногой, чтобы поднять и рассмотреть, прежде чем послать звенящий диск обратно в игру, к радости скачущего вдогонку, дико возбуждённого барса.

Джейм намазала маслом толстый ломоть свежего хлеба — часть щедрот, текущих теперь из Фалькирра в Готрегор и Тентир. Когда он начал поступать несколько дней тому назад, никто не знал, откуда он взялся, но теперь, конечно, она могла легко догадаться. У Тори всё хорошо.

Прожевав, она внимательно оглядела комнату. Все выглядели счастливыми, кроме нескольких исключений. Самым примечательным из них был Вант. Остатки его десятки были расформированы, а её члены рассеяны по другим укороченным десяткам. Её собственный стол тоже приобрёл тихую, коренастую кендар по имени Тернослив, которая заняла стул Анис. Пока никто не мог сказать, что девушка обиделась такой перестановке или испытывала вполне естественную стеснительность, оказавшись среди сравнительно незнакомых людей. По крайней мере, никто не дразнил её избыточным весом, как это было, когда она служила в своей прошлой десятке.

Вант тоже безмолвствовал, но по более понятным причинам. Он был брошен обратно в котёл отбора и в результате возник на дне чужого стола, лишённый всяких званий — вполне достаточный повод, чтобы сделать несчастным любого, неважно, заслуженно это было или же нет.

Джейм припомнила роскошную куртку Грешана, которую содрала со спины Ванта. Трезвым, он, вероятно, никогда бы её не надел. В конце концов, он же клялся, что ненавидит хайборнов, но, очевидно, часть его всё ещё страстно желала уважения к его собственной доли крови хайборна. Она допускала, что такое вполне естественно: презирать то, от чего отрёкся, и всё же тосковать по нему.

Другие кадеты оставили его в одиночестве, частью из-за его мрачной физиономии, а частью потому, что винили его в смерти своего товарища кадета. Он и в самом деле выбрал неподходящую ночь, чтобы перебрать яблочной бормотухи, да ещё в компании Досады и Хигберта. По мнению Джейм, двое последних были виновны в том что случилось ничуть не меньше, чем поросячья безголовость самого Ванта. Она была абсолютно убеждена в том, что они подстрекали и подначивали его. Непохоже было, чтобы он собирался сказать ей спасибо за её участие в его разжаловании. Она задумалась, осознавал ли он вообще, насколько близко он оказался к полному исключению.

Вполне вероятно, что теперь он мог возненавидеть Шиповник даже больше, чем её: Южанку сделали условной Десяткой и передали ей его прежние обязанности по контролю казарм, хотя она продолжала служить Пятёркой у Джейм. Никто другой не смог бы справиться с подобными служебными обязанностями лучше, подумала Джейм, бросая взгляд на строгий профиль Шиповник. Даже кадеты, сначала не доверявшие ей из-за её южной крови и статуса перебежчика, теперь охотно подчинялись её назначениям на ежедневные работы, воспринимая это как нечто, само собой разумеющееся. Со времени своего первого дня в училище, они обе проделали долгий путь.

Но её пристальный взгляд опять скользнул к гордому, насупленному Ванту и она задумалась, сможет ли она хоть когда-нибудь хорошо к нему относиться.